Почему войну в Украине не признают геноцидом? Как тогда бороться с преступлениями России?
4 сентября 2023 года Международная комиссия ООН по расследованию нарушений в Украине выпустила доклад, из которого следует: пока доказательств, чтобы признать происходящее геноцидом, недостаточно. Юрист, научный сотрудник Копенгагенского университета, специалист по международному праву Глеб Богуш объясняет, какие преступления сейчас вменяют России и почему обвинения в геноциде — не обязательно самая эффективная стратегия.
Что такое геноцид с юридической точки зрения
В обывательском восприятии геноцид связан с массовыми убийствами представителей тех или иных групп, прежде всего — этнических меньшинств.
Юридический термин закреплён Конвенцией 1948 года о предупреждении преступления геноцида и наказании за него. Это понятие обозначает конкретные действия, совершаемые с целью полного или частичного уничтожения защищаемой Конвенцией демографической группы: национальной, этнической, религиозной или расовой.
Под юридическое определение геноцида подпадают не любые действия, а только те, что перечислены в Конвенции. К ним относятся убийство, причинение вреда психическому или физическому здоровью, а также создание условий, направленных на биологическое уничтожение группы — например, вывоз детей или форсирование голода.
Все геноцидальные действия сводятся к полному или частичному биологическому уничтожению охраняемой группы.
Исторический смысл понятия «геноцид»
Определением геноцида в международном праве мы обязаны конкретному человеку — это персональный проект польского юриста еврейского происхождения Рафаэля Лемкина. Понятие, утверждённое в Международной конвенции 1948 года, разработано на основе тех событий, которые пережил сам Лемкин: практически вся его семья погибла в результате Холокоста.
Фактически запрет геноцида охраняет разнообразие человечества, состоящего из разных рас, групп и этносов.
Это понятие отражает консенсус конца 1940-х годов. В частности, в Конвенции не упомянуты политические или гендерные группы. Кроме того, невозможно квалифицировать как геноцид уничтожение людей по иным мотивам — например, социальным.
Это объясняет, почему на такое определение согласились Советский Союз, США и некоторые другие государства с собственной историей преступлений. Они не боялись ответственности за геноцид — потому что в Конвенции закреплено слишком узкое и сложно доказуемое понятие.
Почему с определением «геноцид» нужно обращаться осторожно
Принятое в Международной Конвенции определение порождало много дебатов, которые порой приводили к человеческим жертвам. Например, турецко-армянский журналист Грант Динк был убит за предположение, что события 1915 года в Османской империи могут называться геноцидом армян.
На массовую преступность можно смотреть по-разному. Оптика геноцида очень узкая и порой искажает реальную природу конфликта или политического режима.
Из-за этого анализ различных факторов часто сводится к моноказуальности — универсальному объяснению, которое подводит картину событий под геноцид.
Реалии геноцида состоят в том, что представители одной группы уничтожают представителей другой. И упрощённые поспешные выводы часто приводят к взаимным обвинениям и одновременно отрицанию геноцида, а также возникновению нарратива коллективной вины и так называемых «геноцидальных» наций.
Многие термины, которые употребляются в прессе и СМИ — такие, как «культурный геноцид» — юридически им не являются. Понятие стало жить своей жизнью: появилось даже выражение G-word. У этого слова есть отдельная сила, поэтому разговор о геноциде должен вестись профессионально, с пониманием того, что это прежде всего юридическое понятие.
Кстати, Россия в Международном суде как раз отстаивает своё право называть что угодно «геноцидом», говоря, что употребляет это понятие в «политическом» смысле и никакой ответственности за подобные действия нести не должна.
Что сказано в докладе Комиссии ООН
Формально доклад — это Conference Room Paper, 170-страничный пересказ выводов Комиссии. Его ключевая особенность — впервые на таком уровне и с таким количеством деталей описываются преступления, совершённые в основном российской стороной на войне в Украине. Речь идёт о депортации детей, жестоком обращении с военнопленными и гражданскими лицами.
Основная ценность этого документа по сравнению с предыдущими — описание неизбирательных атак на гражданские объекты в Украине.
Наконец, в докладе впервые на уровне Комиссии обсуждается вопрос о преступлении агрессии и ответственности за него. В документе выделен целый раздел об ответственности, который не сводится исключительно к уголовному преследованию. Речь идёт также о правах жертв преступлений, гарантиях неповторения этих преступлений. Сторонам конфликта даны рекомендации.
Во время работы над этим документом скромная комиссия из трёх человек совершила большое количество выездов в освобождённые от оккупации районы Украины. Эксперты также беседовали с беженцами в разных странах.
В рамках ООН сейчас нельзя совершить какие-либо шаги на основе такого рода информации: строго говоря, действовать должен Совет Безопасности, дееспособность которого в настоящее время по известным причинам ограничена (Россия — член Совета Безопасности ООН — прим. «Пыли»). У других органов, таких, как Генеральная Ассамблея ООН или Совет по правам человека, при котором и создана Комиссия, нет возможности принимать обязательные для государств решения.
Тем не менее, доклад Комиссии может быть использован в работе Международного уголовного суда. Я надеюсь, мы увидим какие-то действия со стороны прокурора: по его ходатайству судьи могут выдать ордер на арест в отношении некоторых лиц. Та информация, что есть в документе, даёт для этого основания. Кроме того, этот документ будет использоваться и в ходе споров в международных судах, включая Международный Суд ООН.
В докладе говорится, что у Комиссии есть данные о частях и соединениях, которые участвовали в военных преступлениях, и о конкретных лицах, подозреваемых в нарушениях международного права. Такая информация часто остаётся за пределами подобных документов. В данном случае речь идёт не просто об абстрактных преступлениях, которые совершили абстрактные силы. Есть конкретные имена, и это очень важно: на мой взгляд, ключевым моментом в системе наказания за войну России против Украины является именно индивидуальная ответственность.
А что с геноцидом?
В документе не сказано, что происходящее не может быть охарактеризовано как геноцид — лишь обозначено, что данные, которые есть у Комиссии сейчас, не могут служить убедительным доказательством геноцидального умысла российских сил.
Комиссия не отрицает убийства большого числа гражданских лиц. Нельзя также исключать возможность, что некоторые лица совершали акты геноцида — это вполне вероятно, если посмотреть, какие месседжи распространяет путинская пропаганда. Однако на данный момент нет оснований считать, что произошедшее может в целом рассматриваться как геноцид. Тем не менее, это не означает, что по мере расследования нельзя будет прийти к такому выводу.
Доклад Комиссии ООН — не конец разговора о геноциде.
При этом распространено ошибочное мнение, что геноцид всегда является самым тяжким преступлением, и, если действия не квалифицированы именно так, то мы чуть ли не отрицаем совершённые преступления. Подобные представления приводят к необоснованным ожиданиям и принижению значимости других преступлений, которые могут быть даже более серьёзными, чем то, что юридически характеризуется как геноцид.
В чём сейчас обвиняют Россию
В докладе перечисляются многочисленные факты военных преступлений и нарушений международного гуманитарного права, которые совершили российские силы: атаки на гражданские объекты, убийства мирного населения, казни военнопленных, жестокое обращение с захваченными бойцами ВСУ.
В документе обращается внимание — уже не в первый раз в деятельности Комиссии — на большое количество казней и внесудебных расправ над людьми. Это является modus operandi в разных районах Украины. Есть все основания считать, что это не случайные, изолированные эксцессы, и что подобные шаги являются частью политики России, — а это признак преступлений против человечности.
Такие преступления совершаются против гражданских лиц в рамках политики государства. Это система совершения бесчеловечных деяний: убийств, лишения свободы, сексуализированного насилия, насильственных исчезновений, преследований, в том числе по политическим основаниям. Например, известно, что украинские активисты рассматривались оккупантами как потенциальные представители сопротивления и становились объектами преследования и внесудебных расправ.
Изначально геноцид фактически был разновидностью преступления против человечности. Именно так в ходе Нюрнбергского трибунала квалифицировали преследование евреев.
Отличие состоит в следующем: если в основе преступления против человечности лежит идея о ценности человеческой личности и индивидуальных прав человека, то в основе геноцида лежит идея групповых прав, в частности, права народа на жизнь как часть самоопределения разных групп. При этом под понятие преступления против человечности полностью подпадают и репрессии, и депортации отдельных народов — их можно квалифицировать как геноцид, но это очень сложно.
Военные преступления, о которых тоже идёт речь в докладе, являются массовыми и не менее чудовищными, чем геноцид.
При этом некоторые действия российской стороны не могут быть охарактеризованы как военные преступления или преступления против человечности. Например, гибель украинских военнослужащих не всегда может рассматриваться как нарушение международного гуманитарного права. Они являются легитимными целями.
Кроме того, международное право допускает побочный вред. Допустим, если целью нападения является стратегический объект, и с помощью атаки достигается военное преимущество, не будет нарушением, если в результате будет причинён вред мирному населению. При этом, чем больше военное преимущество, тем серьёзней может быть этот вред.
Но по какой причине погибли люди? Почему вообще произошли эти атаки? Международное уголовное право имеет ответ на эти вопросы: само нападение на Украину было преступным. Весь ущерб, который наносится в ходе этих атак — не только гражданским лицам, но и украинским военным — является частью преступления агрессии. Подавляющее большинство украинцев погибло именно из-за него.
Даже если конкретное нападение не является военным преступлением, и за него нельзя осудить рядового служащего российской армии — вся атака незаконна с точки зрения международного права. Ответственность за это несут лидеры государства. Есть приказ Международного суда, который Россия тоже нарушила — прекратить так называемую военную операцию.
На мой взгляд, главный сюжет во всей этой дискуссии — преступление агрессии и разговор вокруг учреждения международного трибунала.
К сожалению, мы видим сопротивление со стороны разных государств. В частности, США и некоторых страны Большой Семёрки не очень заинтересованы в том, чтобы эта тема получила продолжение, и порой действуют довольно изощрённым образом, чтобы её затормозить. Они не хотят создавать прецедент, поскольку обеспокоены собственными действиями, которые имели место в прошлом и, возможно, будут продолжаться.
Что будет, если войну в Украине признают геноцидом
Международный уголовный суд не связан выводами Комиссии. Он может в любой момент выдать ордер на арест по обвинению в преступлении геноцида. Это делается по ходатайству прокурора решением судей, которые оценивают доказательства, которые им предоставлены. К примеру, один ордер с таким обвинением был выдан Судом в 2010 году в отношении бывшего президента Судана Омара Аль-Башира.
В Международном суде рассматривается спор на основании Конвенции о преступлении геноцида 1948 года: Украина обвиняет Россию, что она использует обвинение в геноциде для оправдания своей незаконной военной операции. Прямо сейчас проходят слушания по предварительным возражениям России. И даже это окно возможностей не используется, чтобы потребовать признать совершённые действия геноцидом. Юристы хорошо понимают, что пока такая задача выглядит слишком сложной.
Пока, к сожалению, не имеет решения даже совершенно очевидный вопрос о преступлении агрессии. Но дела о военных преступлениях, преступлениях против человечности и преступлении геноцида, совершённых в Украине, могут рассматривать и Международный уголовный суд, и украинские суды, и суды других государств.
В этом процессе должны будут участвовать и российские суды. Сейчас говорить об этом сложно — могут засмеять. Но, на мой взгляд, без участия российского правосудия полноценной ответственности не случится. Большое число россиян, и, главным образом, представители власти совершают преступления, и с этим надо разбираться прежде всего самой России.
Мы не знаем, когда эта работа станет возможна. История свидетельствует, что она может занять десятилетия. Часто это недостижимо даже при жизни поколения, но, тем не менее, необходимо достичь этого процесса, чтобы война не повторилась. Цепь безнаказанности должна быть прервана, иначе она будет воспроизводиться на следующем этапе.
Текст: Зоя Алексеева
