«Пусть возвращаются в Украину под обстрелы»: как в Германии эксплуатируют беженок
До начала полномасштабного вторжения России в Украину в Германии находилось порядка 250 тысяч украин_ок. Сейчас — больше миллиона, и это только зарегистрированные бежен_ки. Большинство из них женщины, и многие сталкиваются с несправедливым отношением к себе. Журналистки Екатерина Бодягина и Джоана Ленер провели расследование о трудовой эксплуатации в Германии для немецкого Business Insider. Екатерина Бодягина рассказала «Пыли», как семьи в Германии используют украинских беженок и как правительство и НКО разбираются в этой ситуации.
Жертвы и эксплуататор_ки
В первой части расследования мы говорим про беженку Анастасию и про травматичные события, которые с ней происходили. Женщина устроилась в пекарню с заявленной оплатой больше 1000 евро в месяц — за рабочую неделю 92 часа. В итоге, по словам Анастасии, она получила за свой труд 300 евро.
Помимо этого, по рассказам героини, владелец предприятия Максимилиан запирал её в цехе, кричал на неё, вламывался в её комнату, когда она была только в нижнем белье. Анастасия пыталась узнать, какой у неё распорядок рабочего дня — в этом Максимилиан ей тоже отказал.
Во второй части материала мы рассказываем историю Александра Бутенко из Днепра. В Вайбере и Инстаграме есть профили под названиями, например, «Украинцы в Германии». В них сидят торговцы вакансиями. Бутенко ведёт в Вайбере группу «Вакансии Александра», в которой на момент проведения нашего расследования было 512 подписчиков. Кроме того, у него есть комьюнити в Инстаграме. Через Александра нам удалось найти торговку вакансиями, которая оперирует уже в самой Германии. У неё тоже имеется своя группа, где состоит ещё больше людей.
Нам удалось выйти и непосредственно на работодателей — вернее, работодательниц. И Александр, и Людмила в основном получают прибыль от нелегального трудоустройства беженок в семьи.
Проводя расследование, мы общались с немецкими НКО, которые работают с проблемой трудовой эксплуатации мигрантов. Они рассказали нам ещё две истории. Первая — про женщину под Ганновером, получавшую за свою работу меньше евро в час. Другая история — про украинку, которая должна была получить 200 евро за месяц работы упаковщицей в Дюссельдорфе. С 1 октября 2022 года минимальная заработная плата в Германии — 12 евро в час, или 2000 евро в месяц до вычета налога.
В самом конце расследования я спросила Александра: «Вы понимаете, что предлагаете украинкам, которые бегут от войны? Помимо того, что вы устраиваете их на низкооплачиваемую работу без договора, вы не даёте им никакой страховки. Что делать людям, у которых что-то случилось на работе или вне её, куда им идти?» Он ответил: «Пусть лечатся на дому или возвращаются в Украину, под обстрелы».
Семидневная рабочая неделя за 800 евро в месяц
Александр и Людмила в основном предлагают работу нянь, сиделок, уборщиц, помощниц по дому. В Гамбурге, к примеру, выставляли такую вакансию: следить за 80-летней русскоязычной бабушкой и тинейджером с инвалидностью за зарплату около 1000 евро в месяц — само собой, за такой труд это абсурдная плата.
Чтобы внедриться в группы работодателей, мы с Джоанной создали фиктивную персону — Дарину Луценко, 30-летнюю женщину из украинского города Кривой Рог. Под этим прикрытием я разговаривала с двумя потенциальными работодателями: немецкой и русскоязычной семьёй.
Собеседуясь от лица Дарины на работу к женщине из немецкоязычной семьи, я спросила про рабочий договор. После небольшой заминки потенциальная работодательница сказала: «Если вы пройдёте испытательный срок, мы можем дать вам контракт». При этом женщина утверждала, что у неё уже работают две украинки. Заключён ли с ними договор, неизвестно. В этой семье Дарине предложили такие условия: зарплату 1600 евро и проживание — если добавить к зарплате расходы на аренду жилья, получится как раз около 2000 евро в месяц.
Когда же я под прикрытием общалась с Даной, женщиной из русскоязычной семьи, она описала следующую картину. У Даны трое детей. Для них она ещё до войны постоянно находила нянь-украинок. Женщина нанимала их на три месяца — это максимальный срок пребывания людей из Украины в Германии без оформления легального статуса. После этого необходимо зарегистрироваться и подать заявление на получение вида на жительство, что позволяет оформить рабочий контракт или получить социальное пособие. Похоже, через Дану мог пройти десяток украинок.
В русскоязычной семье Дарине предложили оплату 800 евро в месяц за семидневную рабочую неделю. Она должна была вставать, готовить завтрак троим детям, отводить их в сад и начальную школу, возвращаться, убираться, готовить им обед, забирать их из школы и сада. Когда от имени Дарины я попыталась спросить Дану, когда она приходит с работы — потому что она писала, что нужно сидеть с детьми до её возвращения домой — она написала: «Именно поэтому мне и нужен человек с проживанием, чтобы мне такие вопросы не задавали 😅».
В Германии невозможно найти такую сотрудницу за оплату 800 евро в месяц. Нелегальным работницам не предоставляется страховка, за их труд не нужно платить налоги. Семьям это очень выгодно.
Система, существующая годами
И у немецкой семьи, и у Даны украинки работали уже долгое время. Деятельность Александра и Людмилы также началась ещё до февраля 2022 года. Количество постов, которые Бутенко стал делать во всех соцсетях, резко увеличилось после того, как Россия начала полномасштабную войну против Украины, но оба торговца вакансиями были активны и до этого.
После начала полномасштабной войны изменился сам дух эксплуатации: всё это происходит с ещё более уязвимыми людьми. Как сказал Александр: «Не могут лечиться в Германии, пусть уезжают в Украину». Понятно, что, когда перед людьми стоит такой выбор, они могут согласиться на эксплуатационные условия.
Анастасия, которой всё же удалось обратиться с жалобой в правозащитные органы, говорила: «Понимаете, когда я уезжала из Ромны, всё взрывалось, по улицам ехали танки. Мои родители живы, и до сих пор остаются в Ромны — вот это действительно страшно. А всё остальное относительно неважно».
Изначально Анастасия хотела высылать деньги семье. Её родители потеряли работу из-за войны, и она приехала в Германию отчасти, чтобы поддержать их. А в итоге, по её словам, получила за месяц работы 300 евро вместо обещанных тысячи с лишним.
Вне поля зрения правовых органов
У меня сложилось впечатление, что торговцы вакансиями, с которыми мы общались, не боятся ни немецкого законодательства, ни потенциальных наказаний. Мы знаем, как выглядит Александр Бутенко. Он открыто рассказывает про свою жизнь — по его постам даже можно понять, в каком доме в Днепре он живёт. Я спросила у него: «Вы понимаете, что ваша деятельность наказуема?» Он ответил: «Мне всё равно».
Людмила — другой кейс. В Вотсапе у неё на аватарке стоят красные розы, в Вайбере — женщина, снятая со спины на фоне поля. При этом Людмила, скорее всего, находится в Германии. Мы не можем оценить, насколько она опасается легальных последствий, но она не перестала публиковать вакансии даже после того, как мы позвонили ей и сказали, что ведём расследование и что она нарушает закон.
Возможно, она считает, что её личность невозможно установить. К тому же, вся деятельность Людмилы проходит на русском языке. Может быть, она думает, что благодаря этому находится вне поля зрения немецких правовых органов.
Что делает государство
В самом начале полномасштабного вторжения России в Украину министр труда Германии Хубертус Хайль заявил, что важно предотвратить нелегальную работу. В стране открылось больше консультационных центров для беженцев, власти организовали для них языковые курсы, а объявления и документацию активно переводят на украинский.
Анастасия пыталась получить компенсацию от Максимилиана, в пекарне которого она работала. Женщина взаимодействовала с НКО Fraueninformationszentrum Stuttgart, которая написала Максимилиану официальное письмо. Насколько нам известно, на момент публикации расследования он это письмо проигнорировал. Нам Максимилиан сказал: «Никаких комментариев, это дело прошлого». И повесил трубку.
Получение компенсации через суд может занять около полугода. Анастасии некоторое время помогала добиться оплаты юристка из международной организации. К сожалению, они прекратили работу до обращения в суд. Женщине предложил свои услуги другой юрист из НКО, но, насколько нам известно, Анастасия с ним пока что не связалась. Поэтому сейчас против Максимилиана не ведётся судебное производство.
Подобные кейсы находятся в юрисдикции Zoll — это управление в области экономики и безопасности в составе Федерального министерства финансов Германии. Мы передали в Zoll всю информацию о деятельности Александра Бутенко и Людмилы — посты, переписки, ссылки. Но, чтобы завести дело, организации нужны конкретные жертвы деятельности торговцев вакансиями. Искать и расследовать кейсы — ответственность Zoll, а не журналистов, но, похоже, организации не хватает времени и ресурсов.
Деятельность, которую ведёт Александр Бутенко, наказуема: за подстрекательство к незаконным трудовым отношениям в Германии может грозить штраф до 50 тысяч евро. Работа трудовым агентом без подписанного договора карается штрафом до 30 тысяч евро. Неуплата налогов за такое посредничество карается тюремным заключением на срок до пяти лет — и, поскольку работа в семьях нелегальная, скорее всего, Александр их не платит.
Семьям, которые нелегально нанимают беженок, также грозят юридические последствия. Неуплата страховых взносов и налогов наказуема штрафами или заключением до пяти лет — а в особенно серьёзных случаях нарушители могут провести в тюрьме до 10 лет.
Политики отреагировали на наше расследование. Эксперт по социальным вопросам от Христианско-демократической партии Германии и евродепутат Деннис Радтке заявил, что Хубертус Хайль прячется за Zoll, и это позор.
Лейтмотив некоторых высказываний заключается в следующем: в Германии есть законодательная база, чтобы противодействовать таким случаям, но её правоприменение не всегда успешно, а у Zoll не получается оперативно решить проблему.
Как НКО помогают справиться с кризисом
НКО проводят огромную работу. К примеру, благотворительная организация Caritas прямо сейчас добивается, чтобы у Zoll была возможность заводить дела, даже если жертвы неизвестны. Идея Caritas состоит в том, чтобы подобные кейсы можно было расследовать даже без конкретных пострадавших — исключительно по факту нелегальной деятельности.
В Германии сейчас находится больше миллиона официально зарегистрированных беженцев из Украины. Около половины из них обратились к Agentur für Arbeit — немецкому агентству по трудоустройству. Agentur für Arbeit также предлагает курсы немецкого языка, что повышает шансы беженцев на местном рынке труда. На ноябрь 2022 года больше 50 тысяч человек уже нашли постоянную работу.
Ещё одна НКО, Faire Integration, работает как консультационный центр для беженцев. Другая организация, MIRA, помогает перемещённым лицам найти работу. Её название — аббревиатура от немецкой фразы «с правом на работу». В нескольких городах развёрнута сеть центров помощи женщинам Frauenzentrum. Например, Анастасия, которая столкнулась с эксплуатацией в городе Эсслинген-на-Неккаре, обратилась за помощью во Frauenzentrum в ближайшем крупном городе — Штутгарте. Важная организация в этой сфере — украинская НКО «Ла Страда», которая мониторит случаи трудовой эксплуатации, происходящие и за пределами Украины.
Получится ли побороть эксплуатацию
Нужны структурные изменения, которые заключались бы не в изменении законов или увеличении их количества, а в улучшении их правоприменения. После выхода нашего расследования критика была в первую очередь направлена на Хубертуса Хайле и его министерство. Представители Zoll часто жалуются, что им недостаёт ресурсов, но мне не хотелось бы чрезмерно им сочувствовать, потому что бороться с эксплуатацией — их прямая обязанность. Они могут проводить такие же расследования, как мы.
Однако я верю в немецкое правоприменение и верховенство права. В стране существует большая проблема с бюрократией. Ещё сложнее дело обстоит с диджитализацией. Это две проблемы, которые замедляют работу того же Zoll. Я думаю, полностью искоренить проблему трудовой эксплуатации сложно в любой стране, но в Германии с ней пытаются бороться.
Узнать о проблеме подробнее
Читайте расследование Business Insider о трудовой эксплуатации украинских беженок.
You may also like
«Вполне возможно, ущерб от этой войны является непоправимым». Сергей Гуриев — о состоянии российской науки
Что ждёт исследователей в России и Украине после войны
