Оккупационные власти в Крыму уничтожили важный памятник советского модернизма
Почему это произошло и какие могут быть последствия у сноса архитектурных объектов на аннексированной территории
Вышло расследование немецкого геноцида племён в Намибии
Группа Forensic Architecture нашла неизвестный концлагерь и создала 3D-модель дерева, на котором вешали людей
«Обвинения в трусости я не считаю оскорблением. Конечно, мы все трусы»
Интервью с сооснователем московского «Кооператива Чёрный» Артёмом Темировым, собравшим 2 миллиона рублей на помощь бежен_кам и мигрант_кам
Война побудила украинцев больше доверять друг другу
Как изменился гражданский активизм в Украине после начала российской агрессии
«Брат, а нахрена вам это поле?» Как работает движение против оккупации грузинских территорий
Фоторепортаж из села, разделённого незаконной границей
Работа по ночам и раздача дров: жизнь при энергетическом терроре
Как украин_ки справляются с отключениями воды и света
«Безработица, взрывы, отсутствие медикаментов и связи». Как пережить оккупацию
5 историй о том, как горожане Харькова, Херсона и Мелитополя попадали в оккупацию, спасались от агрессора и учились жить дальше
Украинские подростки создали журнал о своих чувствах во время войны
В новом медиапроекте собраны истории школьников из Украины о жизни при боевых действиях и опыте эмиграции
Архитекторы в роли психологов и опасность плана Нормана Фостера
Главные мысли c конференции The Reconstruction of Ukraine. Ruination / Representation / Solidarity